Недирективная игровая терапия это целенаправленная терапевтическая система, центром которой является ребенок как самостоятельная личность, способная к саморазвитию.
Цели недирективной игротерапии в общем смысле согласуются с внутренним стремлением ребенка к самоактуализации. Так как данный вид игровой терапии сосредоточивается на личности ребенка, а не на его проблеме, основное внимание здесь уделяется тому, чтобы ребенок стал более адекватным как личность при решении текущих и будущих проблем. В этом смысле цель игровой терапии состоит в том, чтобы помочь ребенку:
- Стать более ответственным в своих действиях и поступках.
- Развить более позитивную Я-концепцию.
- Стать более самоуправляемым.
- Выработать большую способность к самопринятию.
- Овладеть чувством контроля.
- Развить сенситивность к процессу преодоления трудностей.
- Развить внутренний источник оценки.
- Обрести веру в себя.
Необходимыми условиями для терапевтического роста ребенка становится обеспечение его позитивного опыта в присутствии взрослого, который его понимает и поддерживает. Основные принципы игрового терапевта, которые образуют базис терапевтических отношений и облегчают реализацию внутренних источников роста ребенка – это естественность, безусловное принятие, сенситивное понимание.
Естественность подразумевает такую систему отношений в игровой терапии, где психолог не принимает на себя какую-либо роль и не действует по заранее намеченной схеме. При подобном терапевтическом подходе вся игротерапия происходит через установление отношений. Данный процесс зависит от того, насколько терапевт знаком с собственными чувствами и установками. При этом естественность требует от психолога развитого самопонимания, самопринятия, умения выражать в отношениях собственные чувства. В ходе терапии психолог ждет, пока ребенок придет в согласие с самим собой, выразит свои проблемы, найдет новые способы общения с окружающими, новые способы жизни. «Ожидание – это позитивная сила, это обязательство веры, всеми силами выражаемое терапевтом. И в этом – разительный контраст с психоаналитическим подходом, где терапевт моментально заявляет о своем праве руководить терапевтическим процессом и вынуждать ребенка к отношениям зависимости».
При использовании недирективной игротерапии в работе с тревожными дошкольниками принцип естественности может стать одним из единственно возможных способов построения отношений между ребенком и психологом. Связано это, на наш взгляд, с тем, что высокотревожные дети с нежеланием вступают в новую ситуацию взаимодействия. Причем практика показала, что даже при условии, что ребенок будет знаком с психологом и с самим процессом игры, это не снизит его уровень тревожности при посещении игровой комнаты в первый раз. Поэтому дети с высокой тревожностью либо начинают играть в безопасные, знакомые для них игры, либо действуют осторожно и хаотично, четко ориентируясь на реакцию психолога. Однако нельзя не отметить, что часто встречаются дети, которые на первых сеансах отказываются не только играть, но и вообще вступать в какие бы то ни было взаимоотношения с терапевтом. Подобная тактика поведения может появиться у тревожных детей даже в случае их добровольного согласия на работу в игровой комнате. Начинающие игротерапевты часто считают такое поведение ребенка результатом собственных ошибок и поэтому пытаются «заставить» ребенка играть или направить, отструктурировать уже совершаемые ребенком действия, так как по их мнению работа начинается с того момента, когда ребенок начинает действовать в игровой комнате.
Подобное ошибочное мнение психолога не позволяет высокотревожному ребенку почувствовать себя комфортно, с одной стороны, а с другой – такая тактика поведения терапевта не позволяет ребенку стать участником нового процесса взаимодействия «взрослый – ребенок» с установлением новых взаимоотношений. Естественно, что в таком случае ребенок ведет себя привычным образом и в результате сеансов игротерапии не удается снизить его уровень тревожности. Только при условии понимания психологом того, что терапевтический процесс начинается с признания права ребенка делать или не делать что-либо в игровой комнате, возможно дальнейшее позитивное развитие отношений.
Пример 1
В игровой комнате – Рома, 6 лет, замкнутый, высокотревожный ребенок.Садится на диванчик на безопасном расстоянии от шкафчиков с игрушками и начинает их потихоньку рассматривать.
Психолог. Ты не знаешь, с чего начать?
Рома молчит. Довольно скоро перестает разглядывать обстановку. Просто молча сидит.
Психолог. Ты хочешь помолчать?
Рома не отвечает. Продолжает еще какое-то время сидеть, изредка поглядывая на психолога.
Психолог. Я вижу, ты сидишь.
Рома. Да. А можно я возьму вон это?
Психолог. Конечно.
Рома подходит к шкафчику, берет машинку, возвращается на диван и начинает с ней играть.
В данном случае только постепенное, ненавязчивое поведение психолога в рамках принципа естественности позволило начать построение отношений. Причем хотелось бы отметить, что терапевтический процесс начался не с того момента, когда Рома взял машинку, а уже с первых минут пребывания ребенка в игровой комнате.
Не менее сложным для построения конструктивных отношений является мнимая активность ребенка. Здесь также важно взаимодействие терапевта и ребенка в рамках принципа естественности.
Пример 2
В игровой комнате – Таня, 6 лет, беспокойный, высокотревожный ребенок По пути в игровую комнату взяла психолога за руку и не переставая, один за другим, стала задавать вопросы: «А куда мы идем?», «А что такое игровая комната?», «А что мне там будут делать?», «А там еще будут другие дети?., а взрослые?» и т. д. В игровой очень осторожно трогает разные игрушки, беспрестанно спрашивая: «А можно…» Получая ответ: «Как хочешь», переходит к следующей игрушке. Так продолжается довольно долго.
Таня. А я хорошо себя веду?
Психолог. Ты уже потрогала много игрушек.
Таня. А почему вы мне не говорите что делать?
Психолог. Ты можешь играть здесь по-разному.
Таня, больше не спрашивая разрешения, берет Барби и начинает играть.
Любое взаимодействие терапевта с ребенком, в том числе и реализация принципа естественности, не представляется возможным без использования принципа сенситивного понимания, подразумевающего в игровой терапии такой вид эмпатии, который выражается в способности увидеть мир другого человека, почувствовать его внутренние резервы. При этом терапевт не оценивает действия ребенка в игровом процессе, а пытается взглянуть на ребенка с его точки зрения. Это может стать критическим фактором терапевтических отношений в игровом процессе, так как поддерживает в ребенке чувство безопасности, что позволяет изменить его отношение к миру. При этом точный смысл сенситивного понимания означает, что терапевт должен установить высокий уровень эмоционального взаимодействия с ребенком на основе возникновения у терапевта чувства личной идентификации. Этот процесс требует от взрослого полного посвящения себя отношениям с ребенком. В отличие от аналитической терапии, где осуществляется постоянный анализ прошлого, в недирективной терапии акцент делается на отношениях, существующих в настоящий момент.
В процессе работы с высокотревожными детьми достаточно трудно реализовать данный принцип, но именно его удачное использование часто позволяет добиться эффективных результатов в создании возможности для понимания ребенком мира собственных чувств и чувств окружающих.
Так как высокотревожный ребенок часто ориентирован на реакцию значимых для него людей, он постоянно задается вопросом «Правильно ли (хорошо ли) я делаю?». Причем ответ на этот вопрос ребенок, как правило, ищет в окружающих, что создает напряжение, беспокойство, тревогу. И это состояние усиливается при отсутствии единых требований и невозможности прогнозировать реакцию других людей. Сенситивное понимание со стороны психолога позволяет ребенку почувствовать себя в большей безопасности. Появление одного этого ощущения у ребенка уже можно считать успехом в процессе игровой терапии, так как это приводит к снижению тревожности. Однако результативность игротерапии будет выше при появлении у ребенка внутреннего источника оценки собственных действий, через понимание собственных чувств. Это, в свою очередь, позволит снизить тревожность у ребенка вне рамок процесса игровой терапии.
Ориентированность на внешний источник у высокотревожных детей в игровой комнате проявляется в требовании постоянной оценки своих действий. В основе поведения терапевта в подобной ситуации должна стать тактика не оценивания, а списывания действий ребенка. Поэтому здесь можно предложить схему «запрос об оценке – ответ описательного характера».
Пример 3
В игровой комнате – Даша, 6 лет, неуверенный в себе, высокотревожный ребенок. На первом же занятии возвела довольно сложную постройку из настольного строительного материала строго по инструкции.
Даша. Вам нравится?
Психолог. Мне кажется, это у тебя дом, здесь так много этажей, а еще я вижу забор.
Даша. А папа говорит, что красиво. Правда?
Психолог. Значит, папе нравится.
Даша. А вам?
Психолог. Я вижу, что тебе очень нравится.
Даша кивает головой. Оставляет постройку на столе и идет играть.
Пример с Дашей показывает, что при однажды полученной положительной оценке какого-то действия, высокотревожные дети будут постоянно к нему возвращаться или вообще заниматься только им. Тактика безоценочного описательного характера с использованием отражения чувств ребенка позволяет снизить тревожность детей в ситуации овладения новым действием.
Хотя подобное поведение детей характерно для первых этапов игровой терапии, но оно может встречаться и на других этапах.
Пример 4
В игровой комнате – Миша, 5 лет, неуверенный в себе, высокотревожный ребенок. После нескольких сессий научился понимать реакцию психолога. Нарисовал машину с колесами на кабине.
Миша. Посмотри, у меня красиво?
Психолог. Что это?
Миша. Ты мне скажи.
Психолог. У меня это будет зайцем.
Миша (смеется). Не-а. У меня это медведь… корова…
Несколько минут перечисляет, чем это может быть.
Психолог. А что это у тебя было сначала?
Миша. Это машина… только неправильная. Сейчас нарисую правильно.
Рисует машину, старательно ее раскрашивает. Получается довольно симпатично.
Миша. Вот… Красиво?
Психолог. Я вижу, у тебя машина. Ты ее очень аккуратно раскрасил.
Миша еще минуту смотрит на рисунок, закрывает альбом и идет играть.
В данном случае Мише была важна реакция взрослого для расширения рамок собственных возможностей, поэтому предложенная выше схема «запрос об оценке – ответ описательного характера» здесь была несколько дополнена. Именно сенситивное понимание позволило психологу прочувствовать истинный смысл поведения ребенка и выбрать конструктивную тактику поведения.
Эффективное использование в процессе игротерапии двух указанных выше принципов не представляется возможным, если отсутствует третий принцип – безусловное принятие, который характеризуется уважением к ребенку как к личности, заслуживающей внимания. Психологу необходимо помнить, что реальный интерес к ребенку основывается на взаимодействии внутри системы отношений, на познании личности ребенка. При этом постоянно должно присутствовать безусловное принятие ребенка таким, какой он есть. Такое принятие обеспечивает ребенку свободу и позволяет ему быть собой в пределах игровой терапии.
Говоря о принципе безусловного принятия, необходимо отметить, что его реализация всегда связана с личными установками психолога. Поэтому реакция психолога на ребенка должна рассматриваться в рамках работы с психоаналитическим контрпереносом. Использование этой техники в процессе игротерапии позволяет психологу четко разделить объективные чувства к ребенку и чувства, вызванные контрпереносом, то есть в действительности обращенные к другому человеку. Этот довольно сложный психологический механизм чаще возникает у психологов с достаточно большим стажем работы. На определенном этапе игротерапевт начинает как бы «забывать», что двух одинаковых детей не бывает, даже при условии полного совпадения причин и проявлений нарушения у ребенка. Это приводит к тому, что с разными детьми психолог постепенно вырабатывает примерно одинаковую, на его взгляд «хорошо работающую», тактику процесса игротерапии, что мешает детям реализовывать собственный потенциал при условии «неожиданного» для психолога поведения, которое не вписывается в рамки его «удачной» тактики. Причем чем чаще ребенок проявляет самостоятельность, тем больше это начинает раздражать психолога, заставляет его чувствовать себя неуверенно. Здесь мы приходим к такому парадоксу: чем больше ребенок овладевает саморегуляцией и самостоятельностью (одни из основных целей игротерапии), тем больше это начинает раздражать психолога, и он становится одной из главных помех в достижении положительных результатов игровой терапии.
Пример 5
В игровой комнате – Саша, 6 лет, суетливый, высокотревожный ребенок. Из кубиков строит на полу башню. Башня постоянно разваливается. У основания она более узкая, чем у вершины.
Саша. Помоги мне.
Психолог. Что мне нужно делать?
Саша (держит руками середину башни). Возьми вон тот кирпич и положи сюда (показывает на вершину).
Психолог. Башня упадет.
Саша сам кладет кубик, башня рассыпается. Начинает строить снова. Так несколько раз.
Психолог. Положи кубик внизу – будет прочнее.
Саша (чуть не планет). Ну как ты не понимаешь! Мне не надо прочнее, мне надо высоко!
В случае с Сашей поведение психолога ориентировано на стандартную реакцию тревожных детей, которые чаще принимают советы взрослых, перекладывая на них ответственность за результат. Нетипичное поведение Саши вывело психолога из состояния безусловного принятия и привело к развитию деструктивных отношений между психологом и ребенком. По добные деструктивные отношения могут быть даже не замечены терапевтом, когда ответная реакция ребенка менее яркая или вообще внешне не выражена. Однако присутствие подобных отношений резко снижает эффективность, а иногда вообще разрушает весь процесс игровой терапии.
Таким образом, при верном реагировании будут обеспечены наилучшие условия для самовыражения ребенка, так как дети имеют огромные внутренние ресурсы для самопонимания и изменения собственного «Я». Эти источники могут быть включены, если создается климат облегчающих психологических установок.
Похожие материалы в разделе Психотерапия:
- Советы «душечки»
- Близко и далеко
- Методы психологической коррекции эмоциональных нарушений у детей
- Консультирование семьи по поводу сложностей во взаимоотношениях с детьми
- Способы организации процесса семейного консультирования
- 3.3.5. Речь
- Гуманистический психоанализ Э. Фромма и неофрейдизм (Г. Салливан, К. Хорни, Э. Берн)
- Директивная игровая терапия
- Способы регуляции психических состояний
- Обеспечение кабинета детского психолога